"Единая Россия" создаст новую репутацию Уралу?

Журнал Эксперт-Урал от 25.11.2006, Концерт для партии с правительством
У федерального правительства нет цельного видения промышленной политики. Функцию ее разработки и проталкивания может взять на себя «Единая Россия»
Автор сообщения: Задорожный А.
Архивная версия портала данного сообщения размещена на портале UPMONITOR.RU 26.11.2006 (13.00)

Александр Задорожный: В колосистые советские времена этот материал пошел бы в рубрике «Навстречу съезду». Да и теперь он, считайте, занимает передовицу. Как ни иронизируй над старомодностью лексики, но от решений VII съезда партии «Единая Россия», который состоится в Екатеринбурге в начале декабря и будет посвящен государственной промышленной политике, во многом зависит, насколько современной, жизнеспособной будет наша экономика. «Единая Россия» как наиболее могущественная сегодня партия имеет шанс проявить себя реальной политической силой и, повлияв на деятельность федерального правительства, организовать национальный прорыв. Но может, как это часто у нас случается, и заболтать проблему, ограничиться предвыборной пропагандистской трескотней. 

Дабы процесс не разворачивался по второму сценарию, принимающая сторона, местная власть, организовала накануне съезда несколько дискуссионных площадок. В их числе — слушания в палате представителей областного законодательного собрания (точка зрения председателя палаты Юрия Осинцева представлена в рубрике «Позиция»), заседание регионального отделения Клуба политического действия «4 ноября» (под руководством того же г-на Осинцева), а также конференция «Промышленная политика в Германии и России: опыт и перспективы».

Кто виноват

После весеннего послания президента Федеральному собранию, объявившего приоритетами национальной промышленности энергомаш, авиакосмос, судостроение и автопром, в элитах, кажется, наступило долгожданное единодушие: сырьевая экономика не отвечает (да что вы говорите!) интересам государственного суверенитета, надо восстанавливать обрабатывающий сектор. Для директората — это живительный бальзам на израненные в схватках с «сырьевой бюрократией» сердца.

На предсъездовских «посиделках» то и дело рокотало апокалиптическое: промполитики как не было, так и нет; в федеральном правительстве разговаривать не с кем; ресурсы для развития исчерпаны.

Анатолий Павлов, корпорация «Финпромко»: — В машиностроении чудовищный моральный и физический износ оборудования: 20 — 30 лет работы не предел. При этом не то что оборудование — инструментальную сталь привозим изза рубежа. Но если покупаешь станок за границей, выплачиваешь на пошлинах и налогах 35% его стоимости. Хорошего станочника не найдешь. Средний возраст рабочих 50 лет, молодежи ждать неоткуда. 90% подготовленных в ГПТУ ребят уходят на свободный рынок труда в поисках лучшей жизни.

Николай Малых, «Уралвагонзавод»: — Машиностроение прессуется тарифной политикой государства и естественных монополий. Рентабельность отрасли — всего 2 — 3%. Наиболее интеллектуальная подотрасль, станкостроение, уже угроблена.

Виталий Недельский, Уральский турбинный завод: — Если в России обновление фондов в машиностроении происходит темпами 1,5% в год, в США, Германии, Японии — до 20%.

Алексей Дегай, Северский трубный завод: — Заказы на модернизацию металлургического оборудования размещать негде. Западные производители загружены на пятилетку вперед, а наши не дают необходимого качества. В России практически не осталось технологов.

Владимир Кальсин, Свердловэнерго: — Износ энергосистемы Свердловской области — 80%, транзит электроэнергии ненадежен. 

Через два года достигнем предельного физического износа мощностей. Дальнейшее продление ресурса региональной энергосистемы будет невозможным. Свердловская область станет энергодефицитной.

Владимир Фролов, банк «Северная казна»: — 18% НДС — это заградительная ставка для роста экономики. Процветает воровство экспортеров на возврате НДС, образуются целые коррупционные группы. Прибавьте к этому льготы для сельского хозяйства, производства детских товаров и т.д. На деле в бюджет поступает не 18, а 10%. Кроме того, возврат НДС стимулирует экспортеров сырья и низкопередельной продукции, перенося нагрузку на перерабатывающие отрасли. Нужно снижать НДС до 10 — 11%, одновременно отменить все возвраты и льготы. Бюджет будет получать столько же, зато дадим вздохнуть машиностроению.

Резюме — требования в адрес государства. В их числе протекционизм (через таможенную, сертификационную политику, стимулирование СП) и поддержка экспорта; снижение НДС и ЕСН для предприятий, модернизирующих производство; отмена таможенных пошлин на высокотехнологичные импортные средства производства; освобождение от налога на прибыль затрат на обучение персонала; ограничение роста тарифов на услуги монополистов; инвестиции в промышленную инфраструктуру (транспортную систему, энергетику, связь, жилье); предоставление госгарантий под кредиты российских и зарубежных банков.

Что делать

Что обещает государство? Рассказывает Валерий Язев, председатель комитета Госдумы по энергетике, транспорту и связи:

— В работе над федеральным бюджетом следующего года удалось существенно подкрепить финансами отдельные направления промышленной политики. Общий объем госинвестиций по ФЦП составит более 290 млрд рублей: это в 1,4 раза больше, чем в 2006 году. Только по программе развития атомного энергопромышленного комплекса в 2007 году выделяется 18 млрд рублей, в том числе на работы над реактором на быстрых нейтронах БН800 на Белоярской АЭС, включая создание элементов промышленной технологии замкнутого топливного цикла. Почти на треть возрастут затраты федерального бюджета на строительство и содержание автомобильных дорог. Для организаций-экспортеров наукоемкой продукции предусматриваются средства на госгарантии и субсидирование процентных ставок по кредитам, получаемым под экспортные контракты. Правительство приняло решение по освобождению от таможенных пошлин около тысячи видов технологического оборудования, аналоги которого не производятся в России. Необходимо завершить разработку и внести в Госдуму закон об участии иностранных акционеров в капитале российских стратегических организаций. Кроме того, на повестке дня гармонизация российских стандартов с международными: в России их 25 тысяч, средний уровень гармонизации — около 40%. Зачастую это служит препятствием к участию наших предприятий в тендерах на поставки продукции за рубеж.

А зампред экспертного совета при комитете по промышленности РСПП Сергей Афонцев напоминает об инфраструктурных начинаниях: накачан Инвестиционный фонд, предназначенный для финансирования проектов инфраструктурного развития (164 млрд рублей); формируется Венчурный фонд для инвестирования на паритетных паях с бизнесом (500 млн долларов бюджетных средств); на базе Внеш-экономбанка, Российского банка развития и Росэксимбанка планируется создание Государственной корпорации развития с уставным капиталом 2,5 млрд долларов, рассчитанной на участие в долгосрочных программах, в том числе экспортной направленности; возникают особые экономические зоны (одной из крупнейших обещает стать «Титановая долина» в Верхней Салде Свердловской области), на создание технопарков в следующем году из федерального бюджета выделяется 2 млрд рублей.

Тонкий дохнет, толстый — сохнет

Таким образом, государство на волне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, казалось бы, использует инструменты как «жесткой», так и «мягкой» промполитики (яркий пример первой — отечественный авиапром, см. «И себе, и людям»). Но все не так безоблачно.

Во-первых, применяя и «жесткий», и «мягкий» подход, представители правительства демонстрируют не гибкость, а скорее неспособность договориться между собой. Минпромэнерго строит национальные «чемпионские» холдинги (в том же авиапроме, автопроме, судостроении). МЭРТ увлечен особыми экономическими зонами, а Минфин неустанно твердит, что это — способ ухода от налогов и опорожнения бюджета. «Лебедь, рак и щука», — вспоминали многие участники уральских конференций.

Во-вторых, следствием этого становится незначительный масштаб поддержки инновационной сферы. Сергей Афонцев настаивает: «55,7 млрд рублей на четырехлетнее финансирование технико-внедренческих зон в Питере, Дубне, Зеленограде и Томске — капля в море. Проекты создания технопарков, наукоградов и бизнесинкубаторов часто напоминают малобюджетные варианты “инновационных гетто”, которые по определению не могут оказать системного воздействия на экономику».

Об «эффекте обманутого ожидания» можно говорить и относительно гармонизации российских и зарубежных стандартов. Заместитель руководителя комитета по техническому регулированию и стандартизации РСПП Андрей Лоцманов утверждает: «Требуют пересмотра 90 законодательных актов, 800 постановлений правительства, более 120 тыс. отраслевых нормативов. При этом предлагается попрежнему регулировать, например, технику безопасности. Таким образом, количество необходимых регламентов возрастет до 400 — 500. Госдуме, чтоб успеть к запланированному сроку, 2010 году, придется принимать по одному техническому регламенту в три дня. Это нереально».

В-третьих, правительство все не решится сделать ставку на промышленно развитые, каркасные регионы. Одним из них, разумеется, был бы УралоЗападносибирский с его колоссальной программой инфраструктурного и промышленного освоения недр Полярного и Приполярного Урала (подробнее о ней см. «Округ стратегического назначения», «Э-У» № 38 от 16.10.06). Но тенденция к концентрации и дальнейшему размазыванию по всей стране налоговых поступлений не ослабевает. Если бы это давало «удочку для ловли рыбы» слабым…

Об экономическом самоуправлении на местах, особенно на уровне старопромышленных муниципий, даже не заикаются. «За три года общие налоговые отчисления Синарского трубного завода увеличились вдвое. Но по городу Полевскому, где располагается предприятие, они упали в пять раз. Рабочий здорово ощущает снижение жизненного уровня: ухудшаются дороги, не хватает детсадов», — свидетельствует Алексей Дегай. «Рабочие поселки разрушаются, оттуда бежит интеллигенция. 20 — 30% налогов, которые выплачивает градообразующее предприятие, должны оставаться на месте», — вторит ему владелец Ключевского ферросплавного завода Сергей Гильварг. Неравенство возрастает — рабочая сила перетекает в наиболее конкурентоспособные, промышленно развитые города (в основном с сырьевой и низкопередельной продуктовой спецификацией). Но ресурс их развития, повторяем, ограничен. Это западня.

У «Единой России», чья политическая влиятельность во многом держится на аппаратном усердии региональных элит, есть возможность благотворно повлиять на смену экономического курса. Надеемся, она ею воспользуется.