Где живут партии? Ведь партия – это не только лидер в телевизоре. По идее, это много тысяч рядовых членов, объединенных какой-то идеей. «Если в партию сгрудились малые, сдайся, враг! Замри и ляг!» – это Маяковский почти сто лет назад. 2011 год, октябрь. Корреспондент «Утреннего Екатеринбурга» решил сгрудиться с парламентскими и не очень партиями. Для чего отправился поочередно вступать в ряды или, на худой конец, наниматься агитатором. Сначала репортер попытался вступить в ряды эсэров (см. УЕ от 11 октября). Потом продолжил поход «налево» и устремился в КПРФ (см. УЕ от 12 октября
). Сегодня очередь «соколов Жириновского». Со вступлением в ЛДПР, как ни странно, у меня возникло больше всего проблем. Даже не с самим вступлением как с техническим процессом, а с тем, чтобы обнаружить в партийном штабе хотя бы одного живого человека. Три дня я, как стойкий оловянный солдатик, приходил по адресу: Первомайская, 40. Согласно информации, размещенной на сайте жириновцев, именно в этом доме в квартире № 316 и располагается головной офис свердловского регионального отделения ЛДПР. Каждый раз одна и та же картина: штаб закрыт на клюшку, дома никого нет.
Повезло лишь на четвертый раз. Захожу в открытую дверь. В коридоре сразу натыкаюсь на огромные стопки партийных газет. Со страниц партпрессы на меня грозно смотрит сам Владимир Вольфович и коротко сообщает, что «ЛДПР – за русских!». Остальные, видимо, за немцев, турок и евреев.
Человек в приемной смотрит на меня как на продукты человеческой жизнедеятельности. По крайней мере, взгляд у него соответствующий.
– Вам, собственно, чего, молодой человек?
– Мне, собственно, в партию вступить. Нравится мне Жириновский – люблю, ценю и уважаю. Хочу проголосовать за него. Ну и помочь, чем смогу.
Отношение партфункционера ко мне мгновенно меняется. Судя по всему, идейные сторонники Жириновского заходят сюда крайне редко. Если вообще заходят. Мужик заинтересованно спрашивает:
– А две фотографии у вас есть с собой?
– Нет, но могу завтра принести.
– Тогда пока пиши заявление и заполняй анкету.
Сажусь заполнять необходимые документы. Паспорт у меня никто не спросил, поэтому в графе «Паспортные данные» пишу: «Михалков Никита Сергеевич», номер и серию беру вообще от фонаря. В качестве места работы указываю первоуральское отделение «Мосфильма». В графе политические предпочтения пишу «За любой кипеж, кроме голодовки!».
В это время в квартиру врывается долговязая девушка, громко говорящая с кем-то по сотовому:
– У нас людей нет!!! Не можем мы сейчас никакую агитацию начать! Нам просто не с кем! Надо еще пару недель, чтобы хотя бы минимальное количество набрать.
Девушка внимательно смотрит на меня, закрывает трубку ладонью и спрашивает у мужика, который дал мне анкеты:
– Этот тут что делает?
– В партию вступает.
– Замечательно! Я тебе перезвоню позже, – девушка прячет сотовый в карман куртки и призывно смотрит мне в глаза:
– Хочешь работать в правильной партии с правильными людьми?
– Ну, как бы да. Вроде для этого и пришел.
– Сам местный?
– Нет, из Первоуральска.
– Так вообще хорошо. Я тебе дам телефон наших из Первика. Будешь с ними трудиться. По деньгам договоримся.
– Делать-то что надо будет?
– Все, – лаконично бросает девушка, пишет на обрывке бумаги номер первоуральских элдэпээровцев и мгновенно забывает о моем существовании.
Энергично заканчиваю заполнение анкеты, пишу в графе «Готов ли я участвовать в партийных мероприятиях» короткое «Всегда!» и отдаю анкеты мужику.
С интересом ожидаю его реакции на «Никиту Сергеевича Михалкова». Однако никакой реакции нет. Вообще. Мужик проверяет исключительно сам факт заполнения всех граф. То, что в них написано, его вообще не интересует.
– Ты дату заполнения не поставил?
– Нет.
– Это правильно. Мы ее потом сами поставим. Все, можешь быть свободен. С тебя обещанные фотографии.
У подъезда закуриваю и пытаюсь определить – чьи фотографии завтра принести в штаб: Никиты Михалкова, соседа по подъезду или сразу Анжелины Джоли. Судя по всему, в партию примут всех. Безо всякой проверки документов.
На следующий день приношу в офис фото оппозиционера Бориса Немцова двадцатилетней давности, скачанное из интернета. Это тот чувак, которого Жириновский в свое время соком обливал. Вместо вчерашнего мужика в приемной какая-то бабулька – «божий одуванчик». На фотографии она даже не смотрит. Лик Немцова отправляется в общую папку с заявлениями. Поздравляю вас, Борис Ефимович! Теперь вы член ЛДПР. Правда, под псевдонимом «Михалков Никита Сергеевич». Я смотрю на «одуванчик», «одуванчик» смотрит на меня:
– И все?
– И все, – отвечает бабулька. – Вы телефон оставили. Вам перезвонят накануне выборов и скажут, что делать.
Накануне в анкете в качестве контактного телефона я указал номер горячей линии областной избирательной комиссии.
– Хорошо, вступаю я в партию, что мне это дает?
– А вы что, еще и выгоду хотите получить с Жириновского? – начинает громко возмущаться «одуванчик». – Ждите звонка, вам позвонят и все объяснят перед выборами.
Выхожу из штаба, звоню по номеру, который мне вчера дала долговязая блондинка. Какой-то «сокол Жириновского» на том конце несказанно радуется моему звонку и кричит, чтобы я прямо сейчас ехал в Первоуральск. Партия во мне нуждается. Причем немедленно.
В первоуральском отделении ЛДПР настоящий «адъ и израиль». Помещение забито посетителями. Сегодня здесь инструктируют будущих бригадиров. Паре десятков пожилых женщин нужно где-то найти по 50 человек, которым предстоит завалить город предвыборной макулатурой. Интересуюсь у стоящего рядом парня в кепке:
– У вас так всегда многолюдно?
– Конечно, сейчас же выборы.
– Я вчера был в областном штабе. Там абсолютная тишина и никакой суеты.
– А чего им там суетиться? Таскаев (руководитель регионального отделения ЛДПР Владимир Таскаев. – Прим. авт.) уверен, что его в Госдуму рожа Жириновского на билбордах протащит. Так что он особо не напрягается. Поэтому и включил в предвыборные списки родственников и друзей. А у нас тут одномандатники и кандидаты в областную думу. Поэтому нам работать надо. Да еще и Жириновский со своими лозунгами мешает.
– В каком смысле?
– Ну, ты ж видел его билборды «ЛДПР – за русских»? Их нам из Москвы велели развесить. Эти ж идиоты не думают, что у нас в городе половина населения татары. Вот как им объяснить подобные кульбиты? Типа мы за русских, а на вас наплевать, или как?
– Русские – это которые у нас живут. Коренные жители – татары, башкиры, русские, – встревает в разговор одна из женщин.– Жириновский как бы объясняет, что все мы русские.
– Ни фига! – в тему включается еще одна будущая бригадирша. – Я не русская, я башкирка. Это почему мне от своей национальности отказываться?
Через минуту в зале начинается масштабное выяснение отношений на тему кто есть кто по национальности и что на самом деле имел в виду Владимир Вольфович, заявив, что ЛДПР за русских. После получасовых криков собравшиеся приходят к выводу, что все люди – братья, а виноваты во всем кавказцы, которые получают сказочные деньги из бюджета за счет других российских регионов. Но тут картину портит непонятно откуда взявшийся осетин:
– Про какие деньги вы тут говорите? На Кавказе нищета голимая! Там многие люди по полторы тысячи рублей получают! А ваш Жириновский – козел!
Утро вновь перестало быть томным. Тихо исчезаю из помещения. Ну их куда подальше, этих «соколов Жириновского». Судя по воплям, доносящимся из штаба, лозунг про русских партию их погубит. В исполнении «сына юриста» он выглядит идиотским, и вместо того чтобы объединить его потенциальных избирателей, наоборот, становится поводом для выяснения отношений, кто из них более русский, а кто менее татарин.
У входа сталкиваюсь с тем же парнем в кепке.
– Ты не обращай внимания на этих дур. Покричат и успокоятся. Все нормально у нас здесь будет. Мы с мэром местным все вопросы утрясли. Он нас поддержит.
– Как это поддержит? Он же коммунист, насколько я знаю.
– Из КПРФ мэр уже вышел. Формально задружился с «Единой Россией». А на деле будет помогать и нам, и Езерскому (Николай Езерский – депутат Госдумы от КПРФ, выдвигается на новый срок от Первоуральска. – Прим. авт.). Так что у «едросов» в Первике шансов нет. Ты телефончик оставь. Парень ты вроде сообразительный. Сработаемся. Надо будет тут по городу побегать, материалы распространить. По деньгам договоримся.
Фразу «по деньгам договоримся» от представителей ЛДПР я слышу уже во второй раз. Но договариваться почему-то не хочется. Может потому, что мать у меня татарка, а Жириновский только за русских.
|