Радио России,
: С этой программы еженедельно по понедельникам мы будем говорить о коррупции и о том, как каждый из нас может бороться с этой общественной язвой, которая разъела практически все сферы нашей жизни. Это совместный проект "Радио России" и Комитета по борьбе с коррупцией. В студии Ирина Михайловна Рукина, член Координационного совета Комитета по борьбе с коррупцией, советник председателя Совета Федерации, доктор экономических наук, член президиума Российской академии естественных наук (РАЕН). На телефонной связи - Михаил Владимирович Рогожников, заместитель директора Института общественного проектирования.
Мы планировали говорить о роли СМИ в борьбе с коррупцией и о коррупции в самих СМИ, но, к сожалению, вице-президент Общероссийской общественной организации работников СМИ "Медиасоюз" Елена Зелинская не смогла приехать на эфир, поэтому мы решили немного сменить тему и поговорить о структуре российской коррупции вообще.
Институт Михаила Рогожникова проводит исследования структуры российской коррупции. так ли это? К каким выводам вы пришли?
Михаил Рогожников: Так. Два слова о том, что представляет собой исследование. Это опрос экспертов по методике, тождественной принятым в мире методикам. К каким выводам мы пришли? Основной вывод: в стране нет, к сожалению, зон, свободных от коррупции. Это основной негативный вывод. Есть, правда, и позитивный вывод, и вот какой. Когда мы начинаем исследовать коррупцию, мы ставим перед собой вопрос, с чем мы имеем дело в государстве:еще с коррупцией или уже с клептократией? Клептократия - это система, когда государственная власть полностью переродилась, не выполняет свои функции, а лишь присваивает национальный доход, скажем так. Так вот, в России - не клептократия...
: Пока еще...
М. Рогожников: Ну, на мой взгляд, в России тенденция к перерождению власти в клептократию отсутствует. Но конечно, если ничего не делать, то в течение пяти - семи лет ситуация может значительно ухудшиться. Но пока в целом государственные институты выполняют свои функции, национальный доход поступает в экономику и его часть перераспределяется обществу. Поэтому система наших органов власти весьма коррумпирована, далеко не всегда выполняет функции, которых ждет от нее общество, но не переродилась настолько, чтобы можно было говорить о клептократии.
Ирина Рукина: Научный вывод...
М. Рогожников: Собственно, у нас институт научный, мы занимаемся научными исследованиями. Но вы затронули тему СМИ, и это очень важный вопрос, и я позволю себе по этому поводу сказать буквально два слова. Мы провели отдельное исследование именно по СМИ, и по нашим данным, СМИ в высокой степени затронуты коррупцией. Там не осознают эту опасность, и то обстоятельство, что СМИ сами являются частью коррупционной системы, в очень высокой степени мешают с коррупцией бороться.
Сейчас в журналистской профессии многое изменилось. Я в этой профессии достаточно давно, с 82-го года, и надо сказать, что если раньше журналисты даже в самых тяжелых условиях (что мы привыкли называть "застоем") пытались проводить какие-то журналистские расследования, поднимать социально важные темы, - и это удавалось! - то сейчас профессия журналиста неуловимо изменилась по мотивации. Люди стремятся (многие, хотя далеко не все) обслуживать какие-то конкретные бизнес-интересы, а в регионах к этому добавляется подконтрольность СМИ местным органам власти, у которых тоже есть свои интересы. И зачастую это коррупционные интересы. И то, что СМИ являются частью коррупционной схемы, это одна из наиболее серьезных проблем.
И. Рукина: А влияет ли на этот процесс обстоятельство, что сами журналисты находятся в зоне риска, в зоне опасности?
М. Рогожников: Безусловно. Журналисты находятся в зоне риска, они в малой степени защищены как ощественными, так и государственными институтами; они в общем предоставлены сами себе...
|