| Человек дня |
07.08.2007, 12:58
Неакадемический нанопроект
|
| Председатель Уральского отделения Российской Академии Наук убежден, что реально развивать нанотехнологии государство сможет только заинтересовав в этом реальный бизнес |
|
ОТВ, Вадим Дубичев
Вадим Дубичев: Слово "нанотехнологии" за очень короткое время стало для нас привычным, хотя далеко не все понимают, что нанотехнологии - это настоящая революция во всех областях науки и производства. В Уральском федеральном округе должен быть создан инновационный центр наноматериалов и нанотехнологий. Об этом заявил 30-го июля на встрече с журналистами полномочный представитель президента в Уральском федеральном округе Петр Латышев. По его словам, на Урале сегодня не только сосредоточены научные учреждения, способные решать самые сложные задачи в сфере нанотехнологий, но и создана мощная материально-техническая база. Подробней о перспективах развития нанотехнологий на Урале мы узнаем из беседы аналитика-программы "ТАСС-прогноз" Вадима Тубичева с председателем Уральского отделения Российской академии наук, академиком Валерием Черешневым.
В. Дубичев: Валерий Александрович, тема сегодняшней беседы достаточно интересная – нанотехнологии. Но прежде, чем мы с вами побеседуем на тему нанотехнологий, хотелось бы конечно услышать от вас короткое, может быть, понятное не для специалистов определение, что такое нанотехнологии. Потому что в тех беседах, тех телевизионных материалах, статьях, сейчас, как мне кажется, к области к нанотехнологии сейчас относится очень много, даже иногда, кажется, не имеющего прямого отношения к этому разделу науки. Так что же такое нанотехнологии?
Валерий Черешнев: Ну нанотехнологии - это технологии, занимающиеся очень мелкими объектами своего исследования, речь идёт об уровне атомов и молекул, а само слово "нано" - мельчайший, ещё обычно обозначает миллиардную часть чего-то. Допустим, миллиардная часть метра. Это нанотехнологии.
В. Дубичев: Часто звучат такие фразы, что нанотехнологии - это перспективы новой жизни, нанотехнологии - это революция. Вот по вашему мнению, насколько оправдано такого рода определение по отношению к нанотехнологиям и сможем ли мы со временем отнести нанотехнологии к действительно революционным преобразованиям нашей жизни? Таким как, может быть, изобретение бетона, антибиотиков или компьютеров, Интернета..
В. Черешнев: Мне кажется, что да, совершенно верно. Я пример такой приведу: допустим, сейчас у нас здесь на Урале разрабатывается в институте физики и металлов химия твёрдого тела, технологии; проведение одного из атомов лития, молекулы и атомов лития, которые вводятся в кровь, внутривенно экспериментальным животным, у которых смоделирована опухоль. И литий, оказывается, захватывается наиболее активно опухолевыми клетками. Ну вот, допустим, обычные клетки через сутки-двое выбрасывают литий, в опухолевых он остаётся, через два и, более того, три-четыре дня накапливается. То есть практически весь литий в опухоли клетки. Затем внутривенно лазерами дается соответствующее излучение, литий нагревается в клетеке, и получается тепловой взрыв и клетка уничтожается, вот вам пример. То есть один, буквально, атом попадает в клетку. Вот это нанолекарственная технология, как её сейчас называют. Другое дело, что я бы сказал, 90 процентов накапливаются, но 10 адсорбируются и другими клетками, размножающимися. Поэтому можно кроме опухоли повредить ещё какие-то интенсивно размножающиеся клетки, потому что в организме процесс обновления идёт, и плодотворные клетки интенсивно делятся. Поэтому, так сказать, это 100-процентное приложение в практике пока ещё не получило своего развития, но тем не менее, такие технологии уже существуют, и в эксперименте это есть.
В. Дубичев: Кроме того, с помощью нанотехнологий можно проводить диагностику, в данном случае можно определить одну молекулу какого-то вещества, к примеру, антител или вируса. Это также гарантирует высокую точность проведения диагностики и её массовость, одновременно определение нескольких, иногда десятков, компонентов, когда за один раз можно сделать много анализов. Также из наноматериалов можно создавать новые хирургические инструменты с высокими режущими свойствами и износостойкостью, новые перевязочные и клейкие материалы, дезинфектанты и антисептики. В целом, нанотехнологии могут найти в медицине многогранное применение.
В. Черешнев: Можно сказать, что сейчас мы находимся на этапе только, может быть, осмысления перспектив нанотехнологий. А пока, собственно говоря, не погрузились в нанотехнологии. Вообще, так сказать, активно нанотехнологиями занимаются последние 15-20 лет на уровне лабораторий. Если в целом, то уже 100 лет это известно. Вот калоидный раствор, молекулярные насыщенные растворы - это тоже по сути нанотехнологии. Только раньше это не называлось словом "нано", а вот в последние 15-20 лет активно этот термин используется и эту программу предлагают сейчас делать одной из ведущих. Соединнёные Штаты объявили о программе, о том, что они развивают сейчас программу нанотехнологий, сейчас мы объявляем эту программу с Курчатовским институтом. На нее должны быть затрачены десятки миллиардов рублей с тем, чтобы реальные нанотехнологии вошли в повседневную жизнь. Если это будет сделано, то, по предложению учёных академии наук и министерства образования, минобрнауки, это будет программа, сопоставимая с нашим ядерным комплексом, программой ядерных исследований и с космической программой. То есть я хочу сказать, уровень трат примерно на ближайшие 5-15 лет будет примерно такой же, и действительно произойдёт революция.
В. Дубичев: Президент России Владимир Путин в конце июля подписал закон о создании российской нанотехнологической корпорации. В соответствии с федеральным законом, корпорация является государственной и действует в целях содействия реализации государственной политики в сфере нанотехнологий, развития инновационной инфраструктуры, реализации проектов создания перспективных нанотехнологий и наноиндустрии.
В. Дубичев: Как по-вашему, в таком случае, вопрос овладения нанотехнологиями является ли вопросом национальной безопасности? В современных условиях, потому что мы знаем по примеру многих других технологий: компьютерных, ядерных, - что их широкое внедрение послужило стимулом для разделения стран на бедных и богатых, сильных и слабых, командующих и подчинённых, да? Вот такое некое разделение мира в результате развития технологий, прогресса технического привело к расслоению сегодняшнего мира. Появление нанотехнологий, отставание в этой отрасли насколько серьёзно, насколько опасно? То есть вообще, это угроза ли?
В. Черешнев: Это проблема богатого севера и бедного юга, которая дискутируется совершенно верно. Но я хочу сказать, что в Росси ведь всегда занимались многими проблемами. Мы одна из 10-12 стран в мире, которая комплексно занимается широким фронтом наук. Так вот, примерно из 200 государств 10 -12 государств, ну понятно каких, их можно не перечислять. Последними в эту группу вошли Япония, Южная Корея, Индия. Соединенные Штаты, Россия - это лидеры всегда были на протяжении последних 100-150 лет. Южная Корея совершенно верно и чётко дифференцирует: электроника, автомобилестроение. Япония также весь спектр не предлагает, но в микроэлектронике специализация очень определённая, поэтому в России очень много групп инициативных, которые несмотря на то, что финансируется это или не финансируется, продолжали заниматься. Вот у нас есть институт электрофизики, порошковые материалы, нанотехнологии, которые под воздействием определённых лучей становятся материалом, принимают любую форму и очень востребованы в микроэлектронике и других новейших технологиях.
В. Дубичев: Какие перспективы у нанотехнологий? И через сколько лет будут результаты?
В. Черешнев: Ну программа принимается на 5-15 лет, то есть уже на первом этапе это несколько десятков миллиардов долларов. Сейчас минобрнауки совместно с российской академией наук формирует такую программу, принимаются заявки. Поэтому я полагаю так, что когда вот эта программа будет создана насчёт работы, программа нанотехнологий, которые готовятся министерством образования науки и российской академией наук, то есть там будет совершенно чётко проанализировано, кто чего достиг. Безусловно, и мы уже говорили об этом, было несколько подготовительных совещаний, потому что мы обеспокоены тем, чтоб академия наук сохранила свою структуру. Ну количество уменьшилось: было 165 тысяч - сегодня она 115. На сегодняшний день идёт процесс небольшого сокращения, но количество институтов не уменьшилось, даже ряд новых институтов открыли. Ну с учётом того, что ряд институтов был ещё в союзных республиках, а сейчас самостоятельных государствах, и ряд коллег тоже там работали. Но отраслевые-то институты практически погибли. Ведь нас было 6 тысяч отраслевых институтов, сегодня количество совсем другое.. Из 115 отраслевых институтов Свердловской области 110 сохранились, правда количественно, а территориально они, конечно, уменьшились в основном. Но институты сохранились, и поэтому академия наук и говорит, что хорошо, что разработки есть, пожалуйста, по лабораториям берите. Кто внедрять-то будет? Если в Южной Корее вокруг Сеула этот инновационный поезд сделан из микропредприятий, там малый бизнес, средний бизнес, студенты вузов на это нацелены. Мы видели, как студенты выигрывают конкурс: там 10-15 групп, кто сделает тоньше сотовый аппарат и кто сделает лучше дизайн конкретной модели. Финансируют фирмы, ничего взамен не требуя, лучшее отбирают, пускают в производство и от производства те, кто победил, имеют и поощрения материальные, и так далее.
В. Дубичев: Как у нас эта программа будет решаться?
В. Черешнев: У нас где отраслевые институты? Кому передавать-то сегодня? Мы сегодня должны сами инновационные центры создавать, небольшие производства. Вот эта программа, например, технопарки соответствующие, воздвигать, делать и строить лаборатории, которые должны занимать небольшие объёмы. Потому что это миниатюрная техника. Вот у нас цех, допустим, в инновационном нашем центре Академический, порошковых металлов. Он же работает там и для продукции красок применяется, и для покрытия тонких кровельных материалов. Всё это работа в миниатюре. Это ведь надо запустить, чтобы это работало ещё на всю страну. Поэтому здесь вопросов очень много. Если это академии наук поручить, то это будет не свойственно академии, академии вообще занимаются добычей знаний, фундаментальными открытиями новых закономерностей, законов, технологий и так далее. И затем передают, так у нас было всегда, потому что та же космическая программа, тот же атомный проект, то есть любому институту. Ведь Курчатовский институт не академический институт, до сих пор не академический. Ведь Королёвское бюро конструкторское это не академический институт. То есть была система выстроена в отраслевых институтах, имеющих мощную производственную базу, но во главе с лучшими учёными. А в современных условиях. Поэтому об этом внедренческом поезде, чтобы он не затормозил, уже надо сейчас думать.
В. Дубичев: Но это слово за бизнесом скорее всего?
В. Черешнев: Безусловно, это и бизнес, и отраслевые институты, и академии. Должно возникнуть нечто новое, чтобы и производство было, и совершенствование достаточно быстрое, и реализация продукта готового. Это некоторые функции, которые раньше академии не были свойственны.
В. Дубичев: В связи с этим ваш прогноз, как быстро нанотехнологии займут такое существенное место в жизни простого человека? Ну как, например, компьютер. Да, изобретение компьютера. До массового внедрения, до того момента, когда появился в каждой квартире, прошло наверное лет 10-11, если я не ошибаюсь. Что с нанотехнологиями?
В. Черешнев: Я думаю, ускорение научных явленческих разработок идет очень быстро: в мире это буквально занимает 2-3 года. Я думаю, что 5-10 лет - это вполне реально.
В. Дубичев: Это был "ТАСС-прогноз". Смотрите нас каждую неделю во вторник, субботу и воскресенье. До встречи.
|
| Человек дня |
|
|
Лента заявлений
Паблисити
Обзор PR
СМИ ли надо?
На слуху
