|
|
|
| пятница, 19 апреля 2024г. |  18+
|
|
|
| Человек дня |
22.04.2009, 11:48
«Не стоит бросаться на мины на танках»
|
| Министр финансов сравнивает экономику с минным полем: сейчас такое время, когда надо тщательно раскапывать каждую мину и пробивать минные проходы |
|
Газета "Ведомости",
: В рабочем кабинете первого вице-премьера и министра финансов Алексея Кудрина на дверце шкафа висит табличка «Кризису вход воспрещен». Видеть такую надпись у предвестника второй волны кризиса странно. «А вы знаете, что вас ваши коллеги считают штатным пессимистом?» — с ходу спрашиваем мы. Кудрин улыбается и тихо говорит: «Я себя пессимистом не считаю, я просто комплексно оцениваю ситуацию».
Ваши оппоненты предлагают вам снизить налоги, в частности налог на добавленную стоимость, тогда бизнес оживет и начнет поднимать экономические показатели.
У каждого кризиса есть фундаментальные причины. Причина нынешнего кризиса в том, что непонятна стоимость активов и объектов. Рынок просто молчит. Поэтому снижение налога на несколько процентов не окажет ключевого положительного влияния, зато обнажит бюджет, и возникнет проблема реализации накопленных социальных обязательств. Повышение пенсий одним махом увеличивает расходы примерно на 1,5% ВВП, и это при общем падении доходов на 5% ВВП. Сейчас главное — вести себя предельно осторожно, проблемы нужно предотвращать, а не создавать. Экономику в нынешнем состоянии можно сравнить с минным полем: надо тщательно раскапывать каждую мину или обходить ее, не стоит бросаться на мины на танках. Мы не часто задумываемся, почему при маленьком дефиците экономика может расти, а частный сектор — расширяться независимо от правительственной фискальной поддержки. А сейчас при громадном вливании денег через дефицит и кредиты ЦБ ВВП падает. У экономики есть свои законы, не подвластные полностью ни госрегулированию, ни вливаниям. Это нужно всегда помнить. Госвливания денег во многих странах в период кризиса можно сравнить с капельницей для больного. Оно важно только до выздоровления, когда силы организма уже в состоянии самостоятельно поддерживать его активность. Но под капельницей невозможно поддерживать полноценную деятельность. Так же и с экономикой. А все меры господдержки надо оценивать, как они скажутся в будущем: пойдут они в плюс или просто придется расплачиваться с большим и дорогим госдолгом. Потом придется сокращать расходы и повышать налоги для обслуживания долга.
Не совсем ясно: обходить мины — разве это стратегия действий?
Каждая структура — банк или компания — должна сама создавать свою устойчивость, а не только надеяться на государство. Это стратегия.
Но ведь правительство искушает компании предоставлением ликвидности сейчас и много тратило до кризиса, разве не так?
Это правда, в предкризисные годы государство подогрело цены. Подогрело тем, что сказало: и дороги будем строить, и больницы, и зарплату высокую платить, и еще нефтяникам останется немало, чтобы они скупали все, что могли скупать. Вот и получилось, что государство не углядело и даже в какой-то части спровоцировало этот перегрев. Расходы государства — по сути эмиссия. Мы тратили полученные налоги от нефти и газа, а экономике такое количество денег не требовалось. Государство должно просто регулировать количество денег в экономике, курс, инфляцию. Мы подталкивали укрепление валюты и еще большие долларовые заимствования компаний. Правительство проводило проциклическую политику. Ко мне недавно приходили банкиры и рассказывали, как им не могут вернуть кредиты, выданные на модернизацию производства. Останавливаются новейшие высокотехнологичные заводы. Это как раз пример того, что неправильно рассчитан будущий спрос.
Но спрос тоже стимулировали через высокие цены на нефть.
Конечно, деньги попадали в экономику, и казалось, что у нас всего хватает. Сейчас этому приходит конец.
Стимулирование предложения, а не спроса можно считать ошибкой правительства?
До кризиса мы поддерживали в основном спрос. Строительство дорог, зарплаты — это увеличение спроса. Так создавались пузыри в строительстве, торговле, недвижимости. Но они лопаются при низких доходах от нефти и низких расходах бюджета. Сейчас мы как бы пытаемся смягчить шок от их сдувания, поскольку эти отрасли тянули за собой много других отраслей и сейчас их сдувание очень болезненно. С точки зрения антикризисной политики правильнее поддерживать умеренный спрос, не пытаясь сохранить пузыри. Менее правильно поддерживать предложение, так как при перепроизводстве, проявившемся в условиях кризиса, это оттягивает время выхода из него.
А как вы оцениваете первый этап антикризисной поддержки правительства? Выбрана правильная схема поведения?
Абсолютно правильная. Долг наших компаний умеренный. К величине ВВП весь внешний долг корпоративного и государственного секторов составлял до кризиса 31% ВВП (а банковского — 14,5%). Это существенно меньше, чем в ведущих странах. Плюс у нас большие резервы. Государство должно страховать компании за счет резервов, так как причиной всему изменение внешней ситуации. Правительство облегчило возвращение долгов, а курсом рубля продлило период реструктуризации долга. Какие-то компании обернули долги в рубли, какие-то — в валюту. Мы создали хорошую подушку в корпоративном и банковском секторе.
А как вы относитесь к программе рефинансирования ВЭБа?
В тот момент, когда не хватало валюты и звонили маржин-коллы, государство пообещало $50 млрд, а дало только $11 млрд и закрыло программу. А за этот период утекло за границу около $200 млрд из золотовалютных резервов. Кто-то из рублей их поменял в доллары и вывел либо для погашения долга, либо для накапливания резервов в виде валют для будущих платежей. На самом деле именно эта цифра — реальная цена поддержки. А $11 млрд из ВЭБа — лишь одна из операций, которая была необходима для того, чтобы некоторые стратегические компании перезаложили свои активы в России. Они бы и без ВЭБа это сделали, но, может быть, сложнее и дороже, а в данном случае мы получили в залог пакеты предприятий, которые считали важными.
Но все равно остается опасность, что многие российские активы уйдут за рубеж?
Часть активов уйдет. Это удержать невозможно. А отказались от программы ВЭБа потому, что в результате сейчас треть всех вкладов в банках — в валюте. Чтобы не брать курсовые риски, банк должен иметь пропорциональные активы в валюте. Часть кредитов надо выдавать в долларах, чтобы совместить структуру пассивов и активов. Доходило до того, что банки держали временно на счетах в ЦБ до $40 млрд свободных ресурсов под 1-2% и даже под 0%. Поэтому попрекать правительство ВЭБом не нужно. Это была быстрая мера и своевременная, но скоро ставшая ненужной — ведь рынок предложил значительно большее количество ресурсов.
Можно отменять закон?
В части рефинансирования закон больше не нужен. Количество ресурсов, полученных банками и компаниями за этот период, равняется уже десяткам и сотням миллиардов долларов. Только банки за это время погасили долгов на $50 млрд, и практически без господдержки. И многие компании сейчас погашают свои долги.
Бизнес, например, на правительство за поддержку часто в обиде: даете денег выборочно («АвтоВАЗу», например), госгарантии по кредитам получить невозможно, поддержка фондового рынка — выброшенные деньги.
Вы забыли назвать важную меру — плавную политику девальвации. А еще — меры, связанные со снижением налогов, дополнительными вливаниями в соцполитику, в некоторые отрасли. О гарантиях: сейчас, если выдана гарантия на 50% от кредита, то после того, как наступил неплатеж, банк должен продать залоги, а в каких-то случаях даже обанкротить неплательщика. Банки предлагают другой вариант: чтобы государство сразу в момент наступления неплатежа заплатило 50%, а уже потом правительство вместе с банком стало реализовывать залоги предприятия. Банки в опережающем порядке хотят получить кэш. Так что дело не в гарантии, а в том, что у банков будет меньше затрат.
Значит, в том, что госгарантии пока не выдаются, виноваты банкиры?
Госгарантии нескольким предприятиям все-таки согласованы. Оформление кредита — это длинная процедура: оценка залогов, например.
В таком случае почему правительство не отменило для госбанков директиву по увеличению кредитного портфеля компаний на 2% в месяц? Ведь таким образом власть стимулирует выдачу кредитов не очень хорошим заемщикам.
Пока решили подождать с отменой решения. Вы еще про поддержку фондового рынка спрашивали. Мы изначально это считали не спасительной мерой для фондового рынка, а выгодными инвестициями госсредств. Мы храним средства на счетах ЦБ, а ЦБ размещает их в иностранные бумаги, и теперь их часть разместили на счетах ВЭБа, т. е. на внутреннем рынке. ВЭБ получил отличную доходность — выше 40% годовых.
А что вы думаете про поддержку «АвтоВАЗа»? Разве это правильно — напрямую его поддерживать из бюджета? Системной мерой это решение не назовешь.
Это градообразующее предприятие, его остановка приведет к серьезным социальным последствиям.
Другой причины нет?
Нет. Если бы бюджет не помог, то никто не помог бы. Бюджетная поддержка — это единственное возможное решение для «АвтоВАЗа».
Какова роль банков в программе антикризисных мер? Президент Альфа-банка Петр Авен говорит, что без банков правительство никак не справится, но выживут только крупнейшие.
Это неправильно. В 1998 г. выжили как раз маленькие банки: как их было более 1000, так и осталась более 1000. У мелких банков на балансах нет больших рисков: они получают деньги клиентов и тут же кредитуют. Больше всего рисков грузили на себя самые крупные банки: они брали большие ресурсы у вкладчиков и вкладывали их в не очень эффективные долгосрочные активы — здания, земельные участки, девелоперские проекты, ценные бумаги. Казалось бы, у них на балансах хорошие активы — бумаги «Газпрома» и Сбербанка, например, но из-за падения стоимости этих бумаг на балансах банков возникли разрывы. А средние и маленькие банки не покупали такие активы, потому что у них просто-напросто не было ресурсов, а чаще всего пользовались менее волатильными госбумагами. Поэтому, как ни странно получается, больше всего пострадали крупные банки, которым больше всего и помогают. Первые 30 банков имеют 4,5 трлн руб. вкладов населения, а суммарно в банковской системе 5,9 трлн руб. Поддержка банков заключается в реальном сохранении вкладов и поддержке кредитования экономики. И самые острые проблемы банков — нарастающие невозвраты кредитов: в среднем за месяц они увеличиваются на 14%. И понятно, что пока все будет развиваться именно по этой логике.
Вы называете какие-то радикальные цифры. Кажется, сейчас средняя цифра невозвратов составляет 3%.
В России к невозвратам относят невозвраты конкретного платежа. А на Западе более сложная методика. Поэтому, чтобы привести в соответствие с международными стандартами, надо российский показатель умножить на 2,5. Поэтому уже сейчас невозврат кредитов составляет 7,5%. Банкам потребуется капитализация со стороны акционеров. Именно поэтому мы готовы предоставлять субординированные кредиты на условиях софинансирования с государством.
ЦБ или банки проводят стресс-тесты?
Пока сами банки. Сбербанк и ВТБ сделали стресс-тест в упрощенном виде. Федеральный бюджет для ВТБ, например, заложил запас прочности до 10% невозврата, что составляет около 200 млрд руб. в этом году. Для Сбербанка этот вопрос должен определить его основной акционер — ЦБ.
Допэмиссии акций ВТБ и Сбербанка в этом году состоятся?
У ВТБ — скорее всего да. У Сбербанка — будут решать акционеры.
ЦБ обещает скорое снижение ставки рефинансирования?
До сентября 2008 г. ЦБ в основном стерилизовал деньги в экономике. В этой ситуации ставка рефинансирования как таковая не работала вообще. А когда начался отток рублей из-за ожидания девальвации, только тогда ЦБ через залоговые аукционы по-настоящему вышел на рынок. На 1 января было взято почти 2 трлн руб. в качестве беззалоговых кредитов. Эта практика продолжается, но в сильно расширенном виде и с увеличенными рисками: ЦБ берет в залог кредиты «Газпрома» и других рейтинговых компаний. Зимой произошел бум на кредиты ЦБ. Сейчас в ресурсной базе банков 14% составляют кредиты ЦБ. Но теперь их величина медленно снижается. Мы выбрали модель, когда бюджет за счет дефицита будет пополнять ликвидность в экономике (по сути, мы снимаем деньги со счетов ЦБ и отправляем в экономику в виде расходов бюджета), Центробанк немного снижает объем кредитов. Так что влияние ЦБ на кредитную ставку как было низким, так и остается. ЦБ отражает своей ставкой риски экономики, инфляции и является ограничителем в получении экономикой лишних денег. Именно в данный момент ЦБ уменьшает свои кредиты, а это значит, что он вовсе не должен уменьшать кредитную ставку. Сейчас наметилась тенденция к снижению инфляции, так что постепенное уменьшение ставки возможно.
Вы в будущее смотрите осторожно. Это скажется на бюджете следующего года?
Мы еще не определились до конца. Ближайшие месяцы будем считать. Но для нас уже ясно, что главным суммирующим фактором бюджета будет 5%-ный дефицит. Если вдруг объем ВВП будет ниже прогноза, то расходы бюджета в номинале придется держать под ориентир величины дефицита. Если мы справимся с этой задачей, то сможем говорить, что мы управляем своей экономикой и обязательствами.
Вы уже понимаете, чем структурно будет отличаться бюджет этого года от бюджета следующего?
Все публичные соцобязательства останутся, это точно. Очевидно, что будет меньше субсидий экономике. Сейчас их большая величина — антикризисная мера. ФЦП будут скорректированы: какие-то останутся в прежнем объеме, а некоторые уменьшатся. Достигнута договоренность, что останутся в полном объеме программы, которые стимулируют заказ высоких технологий для российских предприятий. Например, программы «Глонасс» и «Космос». И главное отличие в том, что бюджет 2009 г. — сокращенный вариант закона о бюджете, когда все статьи ужаты примерно в одинаковой пропорции. Бюджет-2010 будет полностью заново написан. Мы будем финансировать только самое-самое главное. Считаю, что это будет очень полезно. Если раньше мы позволяли себе опережающее наращивание доходов даже по сравнению с приростом ВВП, то больше мы себе этого позволить не сможем. К сожалению, нет гарантий того, что мировая экономика в 2010 г. начнет выходить из кризиса. А многие надеются на продление господдержки. Уже сейчас можно сказать: при любом развитии событий господдержка будет снижаться. В 2009 г. размер стимулирующего пакета составляет 6% ВВП, а по 2010 г. цифру назвать не могу, но будет существенно меньше.
Получается, что инвестиции вообще в ноль уйдут?
Новый принцип бюджетного планирования заключается в том, что министры в рамках выделенного им лимита сами будут соотносить размер текущих расходов и капитальных. Наша главная задача — сохранить стабильность макроэкономики. Если мы ее раскачаем дополнительным дефицитом или большими вливаниями ликвидности, то это приведет к оттоку капитала и росту цен. Фундаментальные показатели влияют на выход из кризиса больше, чем многие меры точечного характера. Фундаментальные показатели надо держать и усиливать их прочность, уменьшать нельзя. Каждый наш шаг должен пройти тест: мы усиливаем прочность нашей экономики или делаем слабее? И все точечные решения тоже должны пройти этот тест. Государство не должно водить каждое предприятие за ручку и учить его работать. Тем более что государство этого делать и не умеет. Государство должно сохранять условия для экономики, тогда все институты заработают: банки начнут смелее выдавать кредиты, а граждане начнут смелее покупать.
Источник
|
| Человек дня |
|
|
|
Лента заявлений
Паблисити
Обзор PR
СМИ ли надо?
На слуху
