PR-бонус для Галины Ковалевой

Газета "Коммерсант" от 19.06.2007, Малого бизнеса становится больше
Самым проблемным городом для него в 2006 году стал Санкт-Петербург
Автор публикации: Д. Николаева
Дарья Николаева: В 2007 году число малых предприятий в России превышает 1 млн, занятость на одно предприятие выросла на 6,7%, однако в крупных городах и в центральной части России малый бизнес развивается хуже, чем на северо-западе, где, впрочем, явные проблемы в этом секторе обозначились в Санкт-Петербурге. Таковы главные выводы доклада Национального института системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) о динамике развития малых предприятий в 2006 году.

Согласно докладу "Динамика развития малого предпринимательства в регионах России в 2006 году", подготовленному НИСИПП, малые предприятия (МП) в России по таким показателям, как объемы оборота, численность работников, налоговые поступления, имеют достаточно хорошие результаты. Количество предприятий увеличивается – так, на начало 2007 года число зарегистрированных МП достигло 1 млн (1032,8 тыс.), увеличившись за год на 5,5%.

Несмотря на общую положительную тенденцию по регионам, малые предприятия сосредоточены крайне неравномерно. Если в среднем по России в расчете на 100 тыс. населения зафиксировано 719,9 организации, то в Северо-Западном федеральном округе – 1183 предприятия на 100 тыс. человек, Центральном – 940, Дальневосточном – 679. Средние показатели у Приволжского и Сибирского ФО, меньше всего МП зарегистрировано в Южном ФО – 490.

Этот сектор экономики растет крайне неравномерно. Так, при среднем приросте в 37,3 малого предприятия на 100 тыс. населения в 2006 году самый большой прирост зафиксирован в Дальневосточном округе – 97 предприятий на 100 тыс., Уральском – 78, Центральном – 41. У лидера – северо-запада – зафиксирован отрицательный рост: на 100 тыс. населения в 2006 году малых предприятий стало на 5,8 меньше. Максимальный прирост отмечен в Томской области, Республике Коми, Калининградской и Сахалинской областях. Сильнее всего число малых предприятий сократилось в Магаданской области.

"Зафиксированное снижение количества зарегистрированных малых предпринимателей говорит о негативном климате и тенденциях в экономике в этом регионе. Например, такие негативные тенденции прослеживаются в Санкт-Петербурге – сократилась численность занятых на малых предприятиях, снизились инвестиции",– говорит руководитель направления "Малый бизнес" НИСИПП Алексей Шестоперов.

В докладе отмечается, что увеличение числа малых предприятий происходило на фоне роста численности занятых на них (без учета совместителей) – в 2006 году число работников в малом бизнесе достигло 8,58 млн человек, увеличившись за год на 6,7%. В это число не входят 2,9 млн предпринимателей, работающих без образования юридического лица. Из других положительных тенденций в малом бизнесе – рост объема оборота малых предприятий и инвестиций в основной капитал и рост оборотов. В 2006 году последний вырос на 15% по сравнению с 2005 годом, он зафиксирован во всех федеральных округах, наиболее значительное увеличение продаж малых предприятий отмечено в Сибирском и Северо-Западном ФО.

По оценкам МЭРТа, сейчас малый бизнес генерирует около 15-17% ВВП. Научный руководитель Центра экономических и финансовых исследований и разработок Екатерина Журавская отметила, что "в западных странах этот процент выше", но затруднилась ответить насколько. Недавно на заседании совета по конкурентоспособности и предпринимательству министр экономики Герман Греф приводил данные, что с 2001 по 2004 год малый бизнес удвоил свой вклад в ВВП. Но этот показатель ниже в 3-3,3 раза, чем в экономиках развитых стран.

Президент ассоциации "Опора России" Сергей Борисов считает рост в малом бизнесе в 5% непоказательным. "Незначительный рост есть, но пока мы можем говорить только о стабилизации. О росте сможем говорить, только если его темпы перевалят за 10%. Сейчас это просто клонирование предприятий, которые работают по 'упрощенке'. Кроме того, пока малые предприятия работают в основном в торговле, а не в инновационных сферах или строительстве",– заметил он в беседе с Ъ. Среди ключевых проблем он называет сложности с подключением к энергосетям и проблему контрольно-кассовых аппаратов. А авторы "Мониторинга административных барьеров развития малого предпринимательства" в ЦЭФИР, замечают, что "согласно ощущениям предпринимателей, ухудшилась ситуация с неравными условиями конкуренции и коррупцией". Таким образом, говорить об устойчивости роста в малом бизнесе пока рано.


Журнал "Эксперт-Урал" от 26.03.2007, По ветру
Чтобы удержать достигнутые темпы развития предпринимательства, региональным властям следует реагировать на изменения в бизнес-среде и пересматривать технологии поддержки малого бизнеса на своих территориях
Автор публикации: И. Перечнева
В начале марта этого года Общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «Опора России» опубликовала результаты исследования условий функционирования малого бизнеса в регионах России, проведенного совместно с Вcероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в июле 2006 года. Выводы, полученные в ходе опроса предпринимателей, неутешительны: бизнес попрежнему страдает от произвола чиновников и правоохранительных органов, правовой незащищенности и недостатка помещений. При этом хуже всего обстоят дела в самых динамичных по всем экономическим параметрам регионах. Например, Свердловская область, наряду с такими же сильными субъектами — Воронежской, Волгоградской, Калининградской, вошла в группу депрессивных территорий, где условия для развития малого бизнеса остаются крайне неудовлетворительными.

Потерянный рай

У косметолога Светланы Шевченко оборудование для косметического салона уже четыре года пылится на балконе собственной квартиры. В начале 2003−го она и еще семь предпринимателей откликнулись на рекламные объявления: компания «Бизнес-композит» приглашала стать соинвестором строительства офисного здания в Ботаническом районе Екатеринбурга. Предложение было заманчивое: спрос на услуги со стороны населения престижного спального района огромен, а разместить бизнес негде, свободных помещений недостаточно. Коробка здания уже строилась, работы быстро шли, и предприниматели рискнули: один давно мечтал открыть новый салон, другой — спортивный зал, третий — массажный кабинет. Тем более что застройщик, торгово-бытовой комплекс «Ботанический», обещал сдать помещения через год. Предприниматели уже начали готовить дизайнпроекты, закупать оборудование и даже набирать персонал. Уведомление о расторжении договора «ввиду невозможности его исполнения» пришло по почте в январе 2004 года.

Такого хода событий не ожидал никто: все документы у инвестора и застройщика были в порядке. Руководство компании «Бизнес-композит», ссылаясь на форсмажорные обстоятельства, предлагало заключить дополнительные соглашения и оговорить сроки возврата денег, правда, без каких-либо процентов за их использование. «Мы сразу почувствовали подвох, создалось впечатление, что все это часть продуманной игры», — говорит директор Федерации бодибилдинга Свердловской области Владимир Корепанов. Те, кто все-таки поверил обещаниям, получили по 50 — 100 тысяч из вложенных 3 — 5 млн рублей. Совокупная сумма потерянных средств составила 18 млн рублей. Поняв, что застройщик и генеральный инвестор обязательства выполнять не собираются, восемь предпринимателей решили обратиться в суд.

Директор салона-парикмахерской «Белара» Светлана Матвеева дело в Арбитражном суде Свердловской области выиграла, однако взыскать деньги с «Бизнес-композита» ей не удалось: такой компании по адресу регистрации просто не оказалось. Мало того, выяснилось, что застройщик с инвестором еще в ноябре 2003 года расторгли договор в судебном порядке, а все обязательства перед предпринимателями перешли к другой фирме, не имеющей никакого отношения к строительству, — ТПП «Уралремкомплект». При этом их деньги исправно поступали на счет «Бизнес-композита» вплоть до января 2004 года. Узнав об этом, пострадавшие обратились в правоохранительные органы. К 2005 году следственной группе УВД Екатеринбурга удалось собрать доказательную базу для заведения уголовного дела по статье «Мошенничество» в отношении коммерческого директора «Бизнес-композит» Олега Шишкина и генерального директора торгово-бытового комплекса «Ботанический» Алексея Кривых. С тех пор восемь предпринимателей исправно ходят по судам: дело передается из одной инстанции в другую, заседания откладываются. Надежд вернуть деньги все меньше.

Где болит

История достаточно типичная. Под предлогом форсмажора застройщик прекращает исполнение обязательств, делая вид, что возвращает инвесторам деньги, в это время незавершенные активы переводятся на другое юридическое лицо и продаются. Защитить права в судебном порядке людям, не обладающим большими ресурсами и поддержкой власти, крайней сложно. Именно из таких частных примеров и складывается общий негативный фон. Согласно исследованиям «Опоры России», Свердловская область существенно проигрывает другим регионам по уровню правовой защищенности: 64% свердловских предпринимателей не готовы обращаться в суд для защиты своих прав, 66% оценивают шансы отстоять интересы как «никакие» или «минимальные», если оппонентом будут региональные или местные власти. Пессимизм быстро нарастает: 66% негативных оценок в 2006 году против 11% в 2004м.

Низкий уровень правовой защиты — не единственная проблема, о которой говорят предприниматели. На Среднем Урале трудно найти производственные площади, для входа в отдельные отрасли существуют искусственные ограничения. Однако главная беда в глазах бизнесменов — позиция Роспотребнадзора. Половина опрошенных оценила его деятельность так: «сильно мешает» и «практически не дает работать».

В аутсайдерах Свердловская область оказалась и по уровню поддержки малого бизнеса. Отрицательную оценку влияния («мешают работать и развиваться» и «скорее мешают, чем помогают») региональной администрации дали 26% опрошенных, федерального правительства — 28%, местного самоуправления — 35%, территориальных органов федеральной власти — 54%. Положительно оценивают влияние властей различных уровней на развитие малого предпринимательства всего 2 — 6% принявших участие в опросе. Все это в совокупности и определило попадание Среднего Урала вместе с его столицей в «депрессивные».

Ситуация в других субъектах федерации Урала и Западной Сибири несколько лучше, однако благоприятного климата для малого бизнеса нет практически нигде. По версии «Опоры России», по наличию и доступности производственных площадей выигрывает Пермский край, здесь же самая высокая среди областей и республик региона готовность предпринимателей отстаивать свои интересы в суде. бизнес подчеркивает лояльность МВД, Роспотребнадзора, налоговых органов, указывает на хорошее взаимодействие между малыми и крупными предприятиями. Но в Прикамье много проблем, связанных с угрозами и вымогательствами со стороны криминала, противоправными действиями чиновников и взяточничеством. Предприниматели Челябинской области не испытывают сильного давления Роспотребнадзора, однако, как и в Свердловской области, указывают на затрудненность доступа в отдельные отрасли, наезды криминальных группировок, противоправные действия чиновников и МВД. Малый бизнес ХМАО активно работает по заказам крупных предприятий, пользуется поддержкой властей, больше других верит в свои шансы отстоять интересы бизнеса в суде. Вместе с тем округ — в лидерах по уровню угроз и насилия криминальных структур. В Тюменской области выше средних по России оценены только условия ведения бизнеса и взаимодействие малого бизнеса с крупными предприятиями, остальные показатели — средние и ниже средних; много проблем, связанных противоправными действиями со стороны МВД и контрольнонадзорных органов. Самые позитивно настроенные предприниматели — в ЯНАО. Пожалуй, единственная их жалоба — дефицит производственной и офисной недвижимости. А в Башкортостане площади имеются, но предприниматели указывают на сложность доступа к ним, а также говорят о закрытости для малого бизнеса отдельных отраслей и преференциях избранным фирмам. При этом ни угроз, насилия и вымогательств со стороны криминала не отмечено.

Польза диагностики

Неожиданные результаты исследования вызвали противоречивую реакцию в бизнессреде и дискуссии о субъективности подхода ВЦИОМ. Мы согласны с тем, что методика этого исследования оставляет без внимания такие фундаментальные факторы функционирования бизнеса, как размер регионального рынка, уровень спроса со стороны физических лиц и компаний, географическое положение, обеспеченность природными ресурсами и так далее. При рассмотрении переменных факторной модели очевидно повышенное внимание к вопросу коррумпированности власти: девять из 31 так или иначе связаны с покупкой лояльности властей различных уровней, правоохранительных органов и контролирующих инстанций.

Исследования, проведенные на основе статистических данных, дают противоположные результаты. Так, изучение проблем малого бизнеса в регионах, проведенное Национальным институтом системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) в 2005 году, показало: Свердловская область характеризуется высоким уровнем развития малых предприятий; Башкорто-стан, Пермский край и Челябинская область — средним, а Тюменская область с автономными округами — самым низким.

Однако ценность метода ВЦИОМ состоит в том, что он позволяет не просто зафиксировать результаты развития малого бизнеса в том или ином регионе, но и оценить ожидания предпринимательской среды. В конце концов, важно не то, каким способом выявлена болезнь, а найдено ли от нее эффективное лекарство. Именно парадоксальные выводы исследования «Опоры России» показывают: многие существующие технологии поддержки малого бизнеса в регионах безнадежно устарели, и если власти успешного сегодня региона останутся в накатанной колее, завтра он может оказаться в числе депрессивных (см. «Малый бизнес: о времени и о себе»). Да, каждый субъект федерации имеет программу или концепцию развития предпринимательства. В ней заложено и создание бизнесинкубаторов, и компенсирование ставок по кредитам, и предоставление гарантий по банковским кредитам. Только результат этих безусловно нужных и важных мероприятий нивелируется, если человек, способный самостоятельно обеспечить себя работой, вынужден уходить с рынка изза дыр в законодательстве, отсутствия правовой защиты, недостатка свободной недвижимости, а иногда и просто неадекватной позиции надзорных органов (см. «Принцип разумной достаточности»).

…Светлана Шевченко, конечно, переживает о почти потерянных деньгах. Но больше всего ей жаль, что мечта об открытии собственного салона, наверное, уже никогда не сбудется.

Те же чувства испытывает и Владимир Корепанов: 
Я всю жизнь прожил в этом районе, и хотел именно здесь сделать спортивный зал, причем, обязательно недорогой, и обязательно с детской секцией, чтобы у ребят была возможность заниматься. Сейчас у меня эту мечту фактически отобрали. 

Мы могли бы выйти на улицу с плакатами, устроить митинг у здания суда или мэрии, — говорит Светлана Матвеева. — Но мы не хотим добиваться правды таким способом. Мы все-таки верим, что у нас правовое государство. Пока верим.


Журнал "Коммерсант.Деньги-Урал" от 15.11.2006, Бизнес - на высидку
Автор сообщения: ДОРОХОВ Ю.
Архивная версия данного сообщения размещена на портале UPMONITOR.RU 16.11.2006 (34.00)

ЮРИЙ ДОРОХОВ: Увлечение бизнес-инкубаторами, которое охватило государство в последние пару лет, малый бизнес только приветствует. Новые проекты на Урале анонсируются десятками, на них тратятся сотни миллионов долларов. Правда, эффект от их работы пока не могут оценить ни сами предприниматели, ни государство.

Инкубаторомания

Первые бизнес-инкубаторы появились в конце 1950-х годов в США и Великобритании. Там же была разработана модель "классического" инкубатора – структуры, создающейся для поддержки недавно учрежденных небольших компаний. В инкубаторе для них создаются "тепличные" условия – прежде всего, это низкая (вплоть до нулевой) арендная плата. Бизнес-инкубатор организует сопровождение бизнеса – оказывает клиентам бухгалтерские, юридические, информационные и другие услуги. Это способствует снижению издержек небольших компаний, которым нет нужды держать в штате узких специалистов. Кроме того, одна из характерных черт классического инкубатора – консультирование начинающих предринимателей по основам ведения бизнеса. Стоимость таких услуг, как правило, ниже рыночной. Вместе с тем обычно инкубаторы – это коммерческие предприятия, рентабельность которых обеспечивается за счет льготного режима налогообложения. Правда, обычно прибыль таких инкубаторов близка к нулю, из-за чего инвестры они мало интересны, поэтому в качестве их учредителей обычно выступают государство или муниципалитеты, которые обеспечивают первоначальные инвестиции.

Инкубаторы считаются эффективным способом поддержать малый бизнес на начальном этапе существования (2-5 лет). По статистике российской Национальной ассоциации бизнес-инкубаторов, через три года после выхода на рынок на нем выживают только 14-30% малых предприятий, в то время как в бизнес-инкубаторе — около 85%. Правда, речь идет только о «выживших» на момент выхода из инкубатора, дальнейшая статистика в большинстве случаев не ведется, и насколько успешно адаптируются к рынку бывшие инкубируемые — неизвестно.

Несмотря на то, что первые инкубаторы появились на Урале во второй половине 90-х — например, в Екатеринбурге в 1996 году, а в Ижевске — в 1998, популярность эта форма поддержки малого бизнеса получила в 2005 году, когда Минэкономразвития объявило конкурс на создание сотен инкубаторов в различных регионах России. По правилам конкурса половину суммы, необходимой на создание инкубатора, должен был выделить федеральный бюджет, вторую — бюджет региона, который хотел создать инкубатор на своей территории. При этом министерство выдвинуло определенные требования к инкубаторам. Так, их площадь не может быть меньше 1000 кв. м, а инкубировать они могут только те компании, которые не занимаются финансовыми, страховыми услугами, торговлей, строительством, адвокатурой и нотариатом, общественным питанием, медицинскими услугами, добычей полезных ископаемых, производством подакцизных товаров, операциями с недвижимостью, игорным бизнесом.

Далеки от народа

В 2006 году во всех регионах Урала начали появляться инкубаторы, претендующие на государственные деньги. Правительство Свердловской области отрапортовало о создании первого инкубатора в сентябре этого года, «мэртовские» инкубаторы в Удмуртии, Оренбургской области, Пермском крае, Челябинской области должны заработать в конце 2006 — начале 2007 года. Суммы на их создание измеряются десятками миллионов рублей: например, первый свердловский инкубатор обойдется федеральному и региональному бюджету в 32 млн руб., инкубатор в Ижевске — в 40 млн. Ожидается, что до конца ноября будет утверждена управляющая компания свердловского бизнес-инкубатора— ОГУП «Управление снабжения и сбыта» (УСС), в хозяйственном ведении которой находится здание. УСС соберет заявки с потенциальных клиентов инкубатора — начинающих фирм, и на конкурсе отберет 20 малых предприятий возрастом менее одного года. По словам свердловского министра экономики и труда Галины Ковалевой, среди первых арендаторов бизнес-инкубатора будут разработчики IT-технологий и инноваций в металлургии и машиностроении. Впрочем, неофициально участники проекта признаются, что в инкубатор смогут попасть любые компании, не попадающие под ограничения МЭРТ.

Инкубируемые фирмы разместятся на площади в 570 кв. м. Остальная территория (общая площадь инкубатора — 1 тыс. кв. м) будет занята дирекцией и подразделениями по оказанию юридических, информационных, бухгалтерских, консультационных услуг малым предприятиям. По словам председателя комитета по развитию малого предпринимательства Свердловской области Евгения Копеляна, предполагается, что у этого бизнес-инкубатора появится вторая очередь площадью 2 тыс. кв. м. Инвестиции в этот проект оцениваются в 50 млн руб.

Предполагается, что управляющая компания будет получать прибыль за счет арендной платы и оплаты услуг инкубатора. В первый год инкубируемые будут платить 40% рыночной стоимости (140-150 руб./кв. м), во второй — 60%, в третий — 80%. Каждой компании будет дано три года на «раскрутку», после чего она должна будет покинуть инкубатор.

Участники рынка, опрошенные «Деньгами», считают, что у проекта областных властей неплохие перспективы. Правда, свердловские бизнесмены указывают на географическую удаленность бизнес-инкубатора, ведь ул. 40-летия ВЛКСМ — окраина Екатеринбурга. «Скорее всего, там разместятся фирмы, имеющие склады в том районе города», — предположили в одной из небольших компаний, отказавшихся от мысли участвовать в проекте. «Вряд ли туда поедут компании, которым важно общение с клиентами», — предполагает в свою очередь директор Свердловского областного центра производственной кооперации малого и крупного бизнеса при Фонде поддержки малых предприятий «Бизнес-Инкубатор» Сергей Гедз. Правда, размещение бизнес-инкубаторов на окраинах городов или в помещениях бывших заводов — это всеобщая практика, так что малому бизнесу приходится выбирать: или комфортное месторасположение, или тепличные условия.

Самоокупаемая благотворительность

На самом деле понять, будут ли создаваемые по программе МЭРТ инкубаторы успешными инструментами поддержки бизнеса, можно уже сейчас, проанализировав опыт работы тех инкубаторов, которые были созданы раньше, тем более что по своему устройству они достаточно похожи. Так, например, учрежденная екатеринбургской мэрией совместно с рядом других структур «Екатеринбургская палата товаропроизводителей» запустила подобный проект в 1996 году, а к настоящему времени расширила площадь инкубатора до 1, 2 тыс. кв. м. Через этот инкубатор за десять лет прошли 110 компаний общей численностью около 400 человек (сейчас там расположены 28 компаний).

Чтобы попасть в проект Палаты, претендентам также приходится проходить отбор, хотя его критерии мягче, чем у проекта областных властей: допускаются фирмы возрастом до 2-х лет, отличающиеся «агрессивной рыночной стратегией», то есть нацеленные на рост доходов в десятки процентов в год.

Арендная плата в бизнес-инкубаторе на сегодняшний день составляет 450 руб./кв. м. По словам госпожи Кондаковой, это «нижняя граница средних цен» за подобные помещения в районе инкубатора. Офисы оборудованы оргтехникой, сдающейся в аренду, кроме того, инкубатор предоставляет услуги связи, секретаря, охрану. Инкубируемые компании бесплатно пользуются консалтинговыми услугами и электронной почтой.

Палата применяет схему самофинансирования, то есть получив средства на начальном этапе, с тех пор никаких финансовых влияний извне ее бизнес-инкубатор не получал. Рентабельность его работы обеспечивается за счет фирм, «выращенных» в инкубаторе, которые остаются в тех же помещениях, но лишаются льгот, которыми они пользовались в первые два года. Таким образом, бывшие начинающие фирмы превращаются в доноров, за счет которых существуют новички. При этом инкубатор зарабатывает и небольшую прибыль, которая направляется на его развитие. «Так, за два года мы смогли накопить деньги, чтобы отремонтировать крышу здания, которое мы занимаем», — приводит пример Наталья Кондакова, говоря о том, что на большее этих денег не хватает. По ее данным, выживаемость компаний в инкубаторе очень велика — она составляет около 98%, что госпожа Кондакова объясняет тщательным отбором компаний, претендующих на инкубирование.

Стоит отметить, что у проекта, который осуществлял с 1996 по 2000 год Сергей Гедз, выживаемость была куда ниже — всего 11%. Правда, и условия в его инкубаторе были другими — фактически это он был создан по схеме «без стен», то есть компании не собирались на единой площадке. По мнению господина Гедза, это был неплохой показатель, однако у Городского центра занятости, который выступал инвестором проекта, было противоположное мнение, и через четыре года он был закрыт.

Не государственное это дело

Как считает глава екатеринбургского холдинга «Юнона» Александр Петров, проекты бизнес-инкубаторов с государственным участием имеют право на жизнь, однако такая форма поддержки малого бизнеса — это не совсем то, что требуется малому бизнесу от государства. «Я считаю, что государство должно заниматься управлением, гарантировать стабильность налоговой системы и обеспечивать грамотное администрирование налогов, а не заниматься хозяйственной деятельностью. Для этого существуют частные компании», — говорит он.

Именно поэтому проект поддержки малого бизнеса, который реализует «Юнона», коренным образом отличается от тех программ, что предлагают МЭРТ, региональные правительства и муниципалитеты. Идея Александра Петрова — создание полностью частного бизнес-инкубатора по модели, хорошо зарекомендовавшей себя за рубежом. Еще два года назад он объявил о строительстве на территории Верх-Исетского завода делового центра площадью 100 тыс. кв. м и стоимостью $ 140 млн, инвестором которого станет западная девелоперская компания (по неофициальным данным, это французская компания Bouygues Construction). Около четверти площади центра будет занимать бизнес-инкубатор, на территории которого разместятся 18-20 небольших фирм, прошедших конкурсный отбор. В их распоряжение будут предоставлены офисы, на правах аутсорсинга они получат услуги юристов, бухгалтеров, аудиторов. Срок инкубирования в бизнес-инкубаторе «Юноны» определен в пять лет.

По сути, это будет венчурный проект, предполагающий вхождение «Юноны» в капитал компании при въезде в бизнес-инкубатор и выход из него в течение пяти лет. «Мы, как и венчурный фонд, закладываемся на то, что всего около 10% компаний окажутся жизнеспособными. Но эти фирмы благодаря разработанным ими технологиям смогут окупить и содержание всех остальных компаний. К тому же 10% — это расчетный показатель, мы надеемся, что в реальности процент выживших будет выше», — рассказывает Александр Петров. «Юнона» надеется заработать и на использовании разработок своих подопечных в собственной деятельности. Как объясняет господин Петров, приоритет будет отдаваться тем компаниям, которые, как и «Юнона», занимаются разработкой фармацевтики, медицинских технологий и медтехники, но тут же оговаривается, что это не обязательное условие.

Однако далеко не все малые компании сами согласятся на условия, которые предлагает «Юнона». Как говорит Наталья Кондакова из Екатеринбургской палаты товаропроизводителей, российские предприниматели не привыкли делиться долями в своих компаниях и еще больше им претит мысль, что управляющая компания бизнес-инкубатора будет вмешиваться в их дела. «Мы, например, ничего подобного не предлагаем. Конечно, мы оказываем помощь предпринимателям, но исключительно тогда, когда они сами об этом попросят. А многие обходятся и без такой помощи», — утверждает она.

Поэтому, похоже, в ближайшее время распространение получат именно государственные инкубаторы, предъявляющие меньше требований к предприятиям. Их число должно увеличиться в разы уже в течение ближайших года-двух. Так, только в Екатеринбурге в скором времени могут появиться семь новых инкубаторов — по одному в каждом районе города. Соответствующая программа сейчас как раз находится на рассмотрении мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого, рассказала Наталья Кондакова. Ряд проектов намерены организовать и областные власти совместно с муниципалитетами. До конца этого года должны открыться два бизнес-инкубатора в Реже (400 кв. м) и Карпинске (800 кв. м), где будут сосуществовать «взрослые» фирмы и начинающие бизнесмены; режим инкубаторов будет распространен лишь на последних. Возможно, в 2007 году аналогичные бизнес-инкубаторы будут созданы в Каменске- Уральском, в Невьянском районе и Асбесте. А проект инкубатора в Новоуральске будет направлен на очередной конкурс Минэкономразвития — обладминистрация надеется получить под него софинансирование из федерального бюджета. По несколько инкубаторов должны открыться и в других регионах Урала, а администрация Оренбургской области намерена создать и инкубатор в поселке Сакмара — как уверяют власти, это будет первый на территории России сельский инкубатор, предназначенный для поддержки компаний, занимающихся строительством, бытовым обслуживанием, производством стройматериалов, сельскохозяйственной продукции.

Однако и такой взрыв строительства бизнес-инкубаторов может не удовлетворить потребности малого бизнеса. По мнению Евгения Копеляна, одной Свердловской области требуются «несколько десятков тысяч квадратных метров», отведенных под инкубаторы. Но существующие проекты оперируют площадями в сотни, максимум — одну-две тысячи квадратных метров. «Пока бизнес-инкубаторам не будет оказана мощная политическая и финансовая поддержка со стороны городских и областных властей, кардинальных улучшений ждать не приходится», — резюмирует Сергей Гедз. А главное — пока не создана система мониторинга за деятельностью компаний, выпущенных из бизнес-инкубатора, остается непонятной степень эффективности работы «теплиц» для бизнеса.